Начал я сочинять очередной "разговор" о бредятине Холмогорова, но на первом же егоркином абзаце -
Несколько лет сражались красные и белые. Много совершили белые славных подвигов – Корнилов, Дроздовский, Колчак, Деникин, Марков, Слащев, Врангель…
- споткнулся. И понял, что этот абзац надо отдельным постом разбирать, на полном серьёзе.
Итак, белогвардейцы "совершили много славных подвигов". Это да, они много чего совершили. Можно в белогвардейских мемуарах почитать описание "подвигов". Белые вели себя в России - как фашистская зондеркоманда.
К вечеру город был освобожден — все оставшиеся в живых каменоломщики разбежались, скрываясь по городу. Начались обыски, аресты и расстрелы, брали всех подозрительных, придерживаясь правила: лучше уничтожить десять невинных, чем выпустить одного виновного; заодно был утоплен издатель меньшевистской газеты «Волна», все время писавшей против добровольцев.
Три дня продолжалась эта история и одновременно взрывались последние выходы Аджимушкайской каменоломни. За это время в Керчи было уничтожено до 3000 человек, большей частью евреев. Англичане, бывшие в Керчи, целыми днями бегали со страшно довольными лицами по городу, снимая фотографическими аппаратами повешенных и расстрелянных.
Шидловский С. Н. "Записки белого офицера".
Покровский двинул пластунов обеих бригад на Невинномысскую и овладел ею. Оттуда я произвел внезапный налет на Темнолесскую и взял ее. При этом был пленен эскадрон красных и взяты кое-какие трофеи.
Приехавший вскоре генерал Покровский распорядился повесить всех пленных и даже перебежчиков. У меня произошло с ним по этому поводу столкновение, но он лишь отшучивался и смеялся в ответ на мои нарекания. Однажды, когда мы с ним завтракали, он внезапно открыл дверь во двор, где уже болтались на веревках несколько повешенных.
Investig'aсtion: 100 лет назад — иностранные интервенции в России
Недавно мы с большим размахом отметили столетие перемирия, окончание Первой мировой войны. Только вот после конфликта Лондон, Париж, Вашингтон и прочие отправили в Россию войска для свержения большевиков. Нельзя было позволить революции распространиться по Европе. Кстати говоря, именно по этой причине Гитлеру позднее позволили ремилитаризировать Рейх. Жак Повельс напоминает нам об этом малоизвестном эпизоде истории в книге «1914-1918: Великая классовая война».
Первая мировая война способствовала формированию потенциально революционной ситуации по всей Европе. Правительства, которые, как и в 1914 году, все еще представляли традиционную элиту (за исключением монархов России, Германии и т.д.), реагировали на это либо безжалостными репрессиями, либо уступками в виде демократических социально-политических реформ (или сочетанием первого и второго). В России же революция была доведена до конца, и большевики принялись осуществлять первую в мире попытку строительства социалистического общества. Элита других стран не испытывала к ней ни малейшей симпатии и надеялась, что та как можно быстрее закончится громким провалом. (Этот революционный опыт впоследствии разочаровал многих сочувствующих, поскольку не смог в мгновение ока прийти к социалистической утопии).
В Лондоне, Париже и прочих столицах были уверены в неизбежности этого краха, однако, чтобы не испытывать судьбу, решили отправить туда войска для поддержки «белых» контрреволюционеров в борьбе с «красными» большевиками (этот конфликт обернулся масштабной, долгой и кровавой гражданской войной). Первая волна иностранных войск прибыла в Россию с высадкой во Владивостоке британских и японских солдат в апреле 1918 года. Там они вышли на связь с войсками белых, которые уже вели открытую войну с большевиками. В целом, одни только британцы отправили в Россию 40 000 человек. Весной 1918 года, Черчилль, тогдашний военный министр, направил экспедиционный корпус в Мурманск, чтобы поддержать на севере страны войска генерала Колчака. Целью было установить дружественное правительство. Менее значительные контингенты были отправлены другими странами, в том числе Францией, США (15 000 человек), Японией, Италией, Румынией, Сербией и Грецией. С помощью чешских военнопленных россияне сформировали Чешский легион численностью в 30 000 — 40 000 человек для борьбы с австрийцами. Как бы то ни было, после Брест-Литовского мира этот легион остался в России и сражался вместе с белыми против красных. В некоторых случаях союзные войска воевали на российских границах с немцами и османами, однако они, безусловно, прибыли в страну, чтобы «задушить большевистского младенца в колыбели», как говорил Черчилль. Кроме того, британцы подумывали о возможности заполучить пару интересных кусков территории разваливавшейся на части России. Это объясняет, например, движение одного британского подразделения из Месопотамии к Каспийскому морю, где оно рыскало по всему нефтеносному региону в окрестностях Баку (современный Азербайджан).
После перемирия 11 ноября 1918 года Германия была обречена исчезнуть с политической сцены Восточной и Центральной Европы и оставить мечту о своей гегемонии в этих регионах. При этом в статье 12 разрешалось немецким войскам сохранить оружие на территории России, Прибалтики и в Восточной Европе, пока союзники будут считать это необходимым, то есть пока те могли быть полезными в борьбе с большевиками, чем, собственно, и занимались отступавшие подразделения. Некоторые представители британского и французского руководства, такие как Ллойд Джордж и Фош, считали советскую Россию более опасным врагом, чем даже Германию. Участвовавшие в гражданской войне в России национальные движения прибалтов, финнов, поляков и прочих стали получать поддержку, в том числе военную, союзных держав, а не немецкого Рейха, по крайней мере, в том случае ели они сражались с красными, а не с белыми, что происходило так же часто, поскольку на значительной части запада бывшей империи действовали одновременно белые контрреволюционеры и польские, литовские, украинские и прочие националисты.
Во всех странах, которые зарождались тогда на развалинах Российской империи, можно было встретить два типа людей. Во-первых, тех (по большей части, рабочие, крестьяне и прочие представители нижних слоев общества), кто положительно восприняли революцию, активно поддерживали большевиков и были готовы довольствоваться определенной автономией своих меньшинств в рамках нового многоязычного и многокультурного государства (с неизбежным доминированием русской составляющей), которое формировалось вместо империи и стало впоследствии известно как Советский Союз. Во-вторых, речь шла о большинстве членов (не всех) старой аристократической элиты и буржуазии, которые выступали против революции, ненавидели большевиков, сражались с ними и добивались полной независимости от нового государства большевиков. Их национализм был типичным национализмом XIX века, то есть правым, консервативным и привязанным к этносу, языку и религии, а также (обычно мифическому) великому прошлому, которое должно было возродиться с помощью национальной революции. Именно так появились гражданские войны между белыми и красными в Финляндии, Эстонии, на Украине и в других странах.
Хотя в большинстве случаев белые одержали победу и смогли основать антибольшевистские (и антироссийские) государства, это было связано не только с тем, что в самой России большевики были долгое время прижаты к стене и не могли оказать особой поддержки красным собратьям из Прибалтики и из других периферийных регионов бывшей империи, но и потому что немцы и союзники (прежде всего, британцы) устраивали повсюду вмешательства, чтобы помочь белым. Так, например, в конце ноября 1918 года эскадра королевского флота во главе с адмиралом Эдвином Александром Синклером (Edwyn Alexander Sinclair), а впоследствии с адмиралом Уолтером Коуэном (Walter Cowan), появилась в Балтийском море, чтобы доставить оружие белым эстонцами и латышам и помочь им в борьбе с красными врагами, в том числе русскими большевиками. Британские суда потопили несколько кораблей русского флота и заблокировали остальные в порту Кронштадта. Что касается Финляндии, немецкие войска еще весной 1918 года помогли белым добиться победы и независимости этой страны. Намерением Лондона, Парижа, Вашингтона и прочих столиц явно было обеспечить победу белых над красными в гражданской войне в России и положить тем самым конец нежелательному большевистскому эксперименту, который вызывал интерес и энтузиазм у слишком многих британцев, французов и американцев (что определенно было не по душе руководству этих стран). В письме к Клемансо весной 1919 года Ллойд Джордж выражал тревогу по поводу того, что «всю Европу охватил революционный дух»:
Среди рабочих сформировалось глубокое чувство не только недовольства, но и гнева и протеста (…). Установившийся порядок, как политический, так и социально-экономический, вызывает сомнения у масс по всем концам Европы».
Виной всему этому, разумеется, были эти гнусные большевики. Как бы то ни было, интервенция союзников в России оказалась контрпродуктивной, поскольку иностранная поддержка дискредитировала белых контрреволюционеров в глазах бесчисленного множества русских, которые начали считать большевиков настоящими патриотами и поддерживать их. С многих точек зрения большевистская революция стала российской национальной революцией, борьбой за существование, независимость и достоинство России по отношению к немцам, а также союзным войскам, которые вторглись страну и вели себя там, «как в Центральной Африке». (В такой перспективе они сильно напоминали революционеров-якобинцев, которые одновременно сражались с врагами революции и врагами Франции). Именно поэтому большевики получили поддержку со стороны многих буржуа-националистов и даже аристократов, без которой им, возможно, не удалось бы победить в гражданской войне белых и союзников. Даже знаменитый генерал Брусилов поддерживал большевиков, несмотря на свой дворянский статус. По его словам, долг перед нацией встал для него выше естественных социальных порывов. Белые же в свою очередь были ничем иным как «микрокосмом правящих классов старого режима (армейские офицеры, крупные землевладельцы, бюрократы, прелаты православной церкви) и пользовались лишь минимальной поддержкой народа», — уверен Арно Майер (Arno Mayer). Кроме того, они были насквозь коррумпированы, и немалая часть перечисленных им союзниками средств исчезла в их карманах.
Интервенция союзников в России (иногда ее описывают как «крестовый поход против большевизма») была обречена на провал, потому что вызывала серьезное противодействие со стороны солдат и простых граждан Великобритании, Франции и других стран под лозунгом «Руки прочь от России!» Британские солдаты, которых не демобилизовали после перемирия ноября 1918 года, а захотели вместо этого отправить в Россию, устроили протесты и дошли чуть ли не до мятежа, как это было, например, в Дувре, Кале и других портах Ла-Манша. В том же месяце протесты прошли и в Глазго: недовольство интервенционизмом Лондона в России было не единственным мотивом людей, однако явно входило в число основных. В марте 1919 года в лагере Рил в Уэльсе произошел бунт канадских солдат: пять погибших и 23 раненых. Позднее в 1919 году подобные восстания наблюдались и в других подразделениях. Что касается Франции, на многих забастовках в Париже звучали требования прекратить интервенцию в России. Отправленные в Россию войска в свою очередь всячески демонстрировали, что хотят не сражаться с большевиками, а вернуться домой. В феврале, марте и апреле 1919 года были отмечены бунты и дезертирства среди французских войск в Одессе и британских в Мурманске. Кстати говоря, часть этих солдат влилась в ряды большевиков. «Солдаты, которые пережили Верден и битву на Марне, не хотят сражаться на российских равнинах», — с горечью говорил один французский офицер. В американском контингенте многие солдаты сами травмировали себя в надежде, что их отправят на родину. К тому же солдаты союзников симпатизировали российским революционерам и все сильнее заражались большевизмом, с которым должны были бороться. С весны 1919 года канадцы, французы, британцы, американцы, итальянцы и прочие были вынуждены бесславно ретироваться из России.
Таким образом, западной элите не удалось покончить с большевиками с помощью военной интервенции. Поэтому она изменила курс и предоставила военно-политическую поддержку новым государствам, которые зародились на западе бывшей империи, в частности Польше и прибалтийским странам. Все эти новые государства были плодами национальных революций с реакционными формами национализма и зачастую даже налетом антисемитизма. Они были связаны со старой элитой, такой как крупные землевладельцы, генералы аристократических корней, национальные христианские церкви и промышленники. За редкими исключениями (в лице Чехословакии) это были не демократии, а авторитарные режимы, возглавлявшийся высокопоставленным военным-аристократом (Хорти, Маннергейм, Пилсудский). С их антибольшевистским настроем могли сравниться разве что их антироссийские чувства. Как бы то ни было, большевикам удалось вернуть часть территории бывшей империи, в частности Украину. В любом случае, вокруг революционной России был сформирован своеобразный санитарный кордон в надежде, что он «изолирует большевизм», как писала Маргарет Макмиллан (Margaret MacMillan). Это все, что тогда мог сделать Запад. Тем не менее Лондон, Париж и Вашингтон не отказались от мечты положить конец российскому революционному опыту. Западное руководство долгое время хотело, чтобы советская революция рухнула сама по себе, но этого не случилось. Позднее, в 1930-х годах, оно надеялось, что нацистская Германия подхватит контрреволюционную и антисоветскую борьбу. Именно поэтому оно позволило Гитлеру ремилитаризацию Рейха и подталкивало его к нападению на Советский Союз с помощью так называемой «политики умиротворения».
Чиновники Министерства Обороны РФ всерьёз взялись за информационную безопасность и решили построить такой храм, чтоб каждому военнослужащему ВС РФ прибавилось сразу +10 к морали и +25 к боевому духу!
А чтоб лучше действовало, ступени при входе в Главный храм сделают из переплавленного трофейного немецкого оружия, которого полно на армейских складах.
В посте "Советские военнопленные в лагере Париккала" мне сделали замечание, что люди на фото староваты для призывников и даже намекнули, что они "отпускники". Можно было просто посмеяться над развившейся у некоторых паранойей или что-то подобное, но иногда я люблю ставить оппонента на место при помощи фактов.
Нужных фактов не находилось, но обнаружилось кое-что более интересное... ( Read more...Collapse )
*Это мой третий пост на тему больших потерь первого периода ВОВ.
Лет 10 назад я прочитал Резуна и мне всё стало понятно. Потом прочитал много других авторов и всё стало несколько сложнее. Сейчас всё настолько усложнилось, что не знаю, с какой стороны подойти.
В одном я убедился точно: труды популярных историков стоят не больше, чем статьи в Спид–инфо. Взять к примеру вечные холивары: У кого была армия больше? Или танки лучше? Или почему "Сталин не верил"?
Хоть некоторые авторы искренне пытаются в этом разобраться — это чушь для широких масс, не имеющих представления о военном деле:
п.1. Перевес. Численное и качественное превосходство — важный, но далеко не первоочередной фактор в войне. Важен перевес в месте удара. Фактически, главная задача военачальника — обеспечить перевес в точке предстоящего наступления и сделать это скрытно. Чтобы командующий другой стороны не знал, где именно сосредоточить войска для обороны. Есть множество приёмов, чтобы ввести противника в заблуждение — ложные позиции, дезинформация в прессе, фальсификация разведданных и т.д.
п.2. Сталин не верил. Верил–верил. Весь комсостав и большая часть населения знали, что война с Германией неизбежна. Не знали точной даты. Да, разведчики сообщали о предстоящем 22 июня нападении. Но они неоднократно сообщали и о других датах, и раньше и позже 22 июня. В любом случае, знание даты не могло многого изменить, т.к. не удалось достоверно выявить направления главных ударов. По крайней мере, мне об этом ничего не известно.
п.3. Линия Сталина, линия Молотова, разоружённые УРы и т.п.. Печальный опыт линий Мажино, Маннергейма и других наглядно показал их практическую бесполезность. И хоть расчёты некоторых УРов держались по несколько дней, уничтожив массу противника, УРы не сдерживали наступление — т.е. не выполняли свою основную задачу.
п.4. Репрессии обезглавили армию. И да и нет. Скорее нет, чем да. Не думаю, что РККА много потеряла в лице Тухачевского. С другой стороны — Рокоссовский. Опять же, агенты Германии среди комсостава, несомненно, были (хотя многим в это сложно поверить). И они сыграли важную роль в тех репрессиях, но это тема для другого поста.
Так или иначе, главная роль в победе принадлежит военачальникам, выросшим из низшего и среднего комсостава. Изучившим противника и узнавшим войну на своём собственном опыте.
п.5. Кто виноват? Можно ли винить шахматиста, проигравшего чемпионат? Боксёра, проигравшего бой? Сунь–Цзы назвал войну искусством не потому, что она сродни поэзии а потому, что в войну нельзя выиграть, следуя какиму–то правилу. Приём, который привёл к победе в следующий раз приводит к поражению. Или не приводит... Такова война.
Но почему за гибель сотен тысяч людей винят не тех, кто их убил? Ответ в следующем параграфе.
п.6 "Главная ошибка Сталина". Есть очень важный фактор, о котором умалчивают или не знают историки (и антисоветские и просоветские): в предвоенном СССР был очень низок уровень патриотизма и дисциплины. Тут опять возникает проблема, что термин "патриотизм" очень многозначен и все его понимают по–разному.
Да, были очень распространены националистические настроения в приграничных районах, но даже те, кто искренне любил свою страну и ценил завоевания социализма, и рядовые бойцы и командироы — были убеждены в превосходстве Запада, в частности — Германии. Немецкой техники и немецкого военного искусства. Эта вера непосредственно влияла на боевые качества бойцов и командиров, проявляясь в доверии к пропаганде сдачи в плен и отказа от сопротивления.
По этой же причине в массах были популярны многочисленные сепаратистские движения, в прифронтовых районах находилось множество добровольных помощников оккупантским войскам и т.д.
К сожалению, высшее руководство СССР традиционно не придавало должного значения искусству влияния на общественное мнение. К примеру, в 1931 г., Сталин сказал в одном своём выступлении: «Мы отстали от передовых стран на 50–100 лет. Мы должны пробежать это расстояние в десять лет. Либо мы сделаем это, либо нас сомнут». Понятно, что сказал он это из лучших побуждений, использовал гиперболу, стараясь мобилизовать народ, но совершенно не представлял, как подавляюще воздействуют эти слова на психологию слушателей.
P.S. Конечно, я не склонен взваливать вину за непрофессионализм информационной политики на Сталина. Ни в одной книге мемуаров военачальников того времени — ни "красных", ни "белых" — мне пока не встречалось признаков понимания сути информационной войны. Тогда искусство пропаганды только становилось на ноги и доступных трудов по этой тематике можно было по пальцам перечесть.
А это у нас широко известный тайский олигарх Таксин Чинават. Очень заботится о народе и обещал раздать деньги бедным (не свои конечно, а государственные). Его сторонники в Таиланде чуть майдан не устроили. Военные выперли его из страны и щас Запад их обзывает хунтой. (А я так думаю — молодцы. Не то, что некоторые соплежуи в 1993–м). Сейчас диссидент, где-то в Англии проживает.
Вот как вы считаете, из совершеннолетних людей — какой процент глупых, доверчивых, наивных? А какой процент умных, которые достаточно хорошо знают историю, разбираются в экономике и политике, а также в современных медиатехнологиях? Сколько остаётся середнячков? Теперь прикиньте, какой процент людей из первой категории ошибочно относят себя к категории умных или "середнячков".
А теперь представим, что всей этой массе людей, верящих в гороскопы и предсказателей, в экстрасенсов и чёрную магию, в заговоры и проклятия, в форекс и в финансовые пирамиды — всем им предоставили право принимать важное политическое решение — выбирать главу государства. Кого они выберут? Я полагаю, того, у кого круче пиарщики и богаче спонсоры. Либо того, кто больше наобещает. Так что, лично я — против демократии. Но тут возникает дилемма.
Да, в развитой капиталистической державе не имеет большого значения, кто победит на выборах. Как сказал теневой коммерсант Луговой в замечательном фильме "Раскрутка Бориса" — "Не важно, кто победит в Америке, на следующий день они оба будут выступать в одном ток–шоу". Другое дело — Россия. Как и в большинстве других стран, у нас нет сверхкорпораций, которые стоят над государством. Олигархи, конечно есть, но, как метко выразился покойный Бзежинский — ещё неизвестно, чьи это олигархи...
Некоторые из нас имели возможность участвовать в выборах 1991 и 1996 годов. Кто–то голосовал осмысленно, имея в планах заполучить какие–то активы из бывшей государственной собственности, остальные же "голосовали сердцем". И очень многие смогли на своей шкуре ощутить последствия тех выборов.
Так что, для России, к сожалению, имеет слишком большое значение, кто победит на выборах, и ваш голос важен. К моему большому сожалению.
![[reposted post]](https://www.livejournal.com/img/icon_repost.png?v=20498 "[reposted post]"){kind=icon}
